3 октября в Государственной Думе на «круглом столе» фракции КПРФ, посвященном проблемам русского народа в Российской Федерации, с докладом «Русский вопрос: история и современность» выступил директор Центра исследований политической культуры России, доктор исторических наук С.И.Васильцов.

Русский вопрос: история и современность

Мне, как историку, привычно рассматривать любое явление в развитии, определяя, в частности, его место на шкале событий. Кто мы, откуда, и куда идём, к чему стремимся? Ответив на эти вопросы применительно к русскому народу, можно сформировать основу современной русской национальной идеи. Мировоззренческий базис этот будет, скорее всего, таков: главное – быть хозяином на собственной земле, в своём собственном доме. Если абстрагироваться от частностей, то именно эта идея принизывала на протяжении последних примерно 300 лет – где-то с первой половины XVIII столетия – русскую национальную жизнь, видоизменяясь, естественно, в соответствии с особенностями той или иной эпохи.

Так, в первые десятилетия XVIII века речь шла о вытеснении русских по большей части из политической элиты России. О так называемом «немецком засилье». С ним в меру своих сил боролась, скажем, Елизавета Петровна. Затем фронт борьбы сдвинулся, можно сказать, в идеологическую область, в сферу определения того, чем является русский народ и на что он имеет право под солнцем. Здесь, в частности, против норманской теории яростно сражались и Ломоносов, и Екатерина Великая.

Затем, уже в XIX столетии, процесс этот начал распространяться и на управленческий аппарат. Вроде бы шутливая просьба генерала Ермолова к императору «сделать его немцем» чётко высвечивает тогдашнюю остроту данной проблемы.

Казалось бы, снятая с повестки дня в царствование Александра II и Александра III – во многом трудами канцлера Горчакова, неустанно чистившего государственный аппарат империи от пришлых наёмников, смотревших на Россию исключительно как на элитную кормушку – он заново обострился при Николае II и послужил одним из важнейших факторов безоговорочной дискредитации в глазах народа монархии как таковой.

Впрочем, и противоборство красных и белых с их богатырками-будённовками, с одной стороны, и лозунгом «единой и неделимой» - с другой, указывал на сохранение трагического раскола в российском обществе по русскому вопросу, различные подходы к которому столкнулись в жесточайшем противостоянии.

А затем схожая по своей сути разграничительная линия пролегла и внутри победившей большевистской партии. Она оставила по разные стороны идейно-политических баррикад. Троцкистов, с их взглядом на Россию и русских как на «охапку хвороста» для мировой (западной по её сути) революции, и – Сталина с его сподвижниками, стремившихся произвести синтез коммунистической и русской, национально-патриотической идеи.

Троцкистско-бухаринский постулат о виновности русских как якобы привилегированного при монархии этноса, оправдывавший низведение русского народа до неравноправного положения (по сравнению с иными этносами бывшей империи) получил, как известно, со стороны Сталина резкий и глубоко обоснованный отпор. «Создавать… новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетённых наций, – буквально рубанул Сталин на XII Съезде РКП(б), – это значит сказать несообразность». Однако вытеснение русских из многих сфер жизни в сталинскую эпоху так и не было полностью предотвращено.

Это во многом и предопределило возрождение данной политики и во времена Хрущёва, и позднее, в годы горбачёвской перестройки.

Конечно, усугублявшиеся противоречия между партийным руководством страны и государствообразующим русским этносом развивалось довольно медленно, и, как правило, скрытно. Только на высшей точке перестроечного кризиса – на рубеже 1990-х годов – данный раскол стал достаточно очевидным. Началось прямое отчуждение значительной части русских от властных инстанций. Скажем, опросы нашего Центра исследований политической культуры России, предпринятые на излёте 1980-х годов, вскрыли тот факт, что, по мнению примерно половины населения Союза (и большинства русских), Россия оказалась в неравноправном положении по сравнению с другими республиками СССР, будучи превращённой в своего рода внутреннюю колонию. Именно возникший на этой почве общественный раскол и привёл к трагическому исходу – развалу СССР и краху КПСС.

Причём, и в перестроечном противостоянии разных сил, в том числе внутри КПСС, хорошо просматривался русский аспект. Нельзя забывать, что первые шаги либерально-буржуазных сил, ставивших на контрреволюционный переворот в стране, совершались под прикрытием криков о суверенитете России, за которыми, при желании, кто-то мог увидеть и обращение к русскому вопросу. Разоблачению этого обмана отчасти послужили меры по созданию Коммунистической партии РСФСР, объективной задачей которой было восстановление реального равноправия России и русских в системе властных отношений в СССР. Однако этот шаг запоздал. И ход истории пошёл тем путём, который привёл к сегодняшнему положению вещей.

Выдавливание русских из верхов общества, шедшее (хотя и с перерывами), почти три столетия, дополнилось в наши дни, так сказать, встречным процессом: вытеснением их как со средних общественных позиций, так, в общем-то, и из «низов» социума – из наиболее «живых» ещё отраслей экономики, таких как строительство, сфера обслуживания, торговля, малый бизнес. Началось то, чего русские, в общем-то, никогда на себе не испытывали – прямой захват принадлежащей им земли иноэтническими элементами. Такого не было ни при половцах с татаро-монголами (кочевникам и скотоводам лесные просторы Руси были не нужны), ни при викингах-норманах, которые верно служили русским князьям, но корней в нашу землю не пускали. Попытки же агрессивных вторжений со стороны поляков, шведов, турок, французов с неизбежностью громились российским государством в открытых военных столкновениях.

Сегодня же российское государство всё более открыто ведёт борьбу отнюдь не на русской стороне. И, хотя эта многосторонняя агрессия против русского народа, осуществляемая втихую, долгое время оставалась как бы неощутимой русским сообществом, а если ощущалась, то расценивалась в качестве некой досадной случайности, инкубационный период указанного явления завершается.

И в повестку дня встаёт важнейший вопрос: какой именно политический характер приобретёт поднимающееся национальное русское движение. Поскольку, как любое национальное, а точнее – национально-освободительное, движение, он носит политически поливалентный характер. Теоретически во главе него могут стать самые разные общественные силы: от сторонников теократического устройства до коммунистов, от яростных либералов-республиканцев до крайне консервативных сил, вплоть до неофашистов.

Поэтому историческая задача КПРФ на нынешнем этапе развития – повести за собой русское движение, дав ему созидательные цели и задачи, современные формы организации и движения, перспективную, нацеленную на будущее идеологию, сочетающую в себе марксистскую мысль и национальную идею. Социологические опросы говорят о том, что уже сейчас подобную роль компартии не просто с одобрением принимают больше половины населения России, но и готовы практически поддержать её, отдав коммунистам свои голоса.

Что, конечно же, не просто и не может решиться автоматически. КПРФ ещё предстоит не только словом, но и делом доказать свою русскость. Иначе это сделает кто-то другой.